ДАЙДЖЕСТ ПРЕССЫ:

Образ благородного разбойника, который борется за восстановление социальной справедливости, близок многим народам. Достаточно вспомнить таких персонажей как Робин Гуд или Владимир Дубровский. В России начала ХХ века тема классовой борьбы против угнетателей тесно перекликалась с национально-освободительным движением. Например, легендарный чеченский абрек Зелимхан Гушмазукаев вступил в ряды анархистов, и его борьба с отрядами царской армии приобрела политический оттенок.

Народный мститель. Зелимхан Гушмазукаев (1872-1913 гг.) был представителем тейпа Харачой, поэтому его часто называют Харачоевским. Еще при жизни чеченцы и представители других народов Северного Кавказа рассказывали о нем предания и легенды, часто романтизируя образ героя-абрека. Его непростая судьба, благородная и храбрая натура, трагическая гибель вызывали отклик в сердцах простых горцев.

«Страна последних рыцарей». Известный дагестанский художник-диссидент Халил-бек Мусаясул (Мусаев) рассказал о Зелимхане Гушмазукаеве в своей повести «Страна последних рыцарей», которая впервые была издана в Германии в 1936 году. Автор отметил, что взяться за оружие мирного жителя заставили обстоятельства. Будущий абрек был несправедливо обвинен в убийстве и приговорен к длительному заключению. Сбежав из тюрьмы в 1901 году, Зелимхан решил отомстить российским властям за допущенную ими несправедливость.

Зелимхан Гушмазукаев не представлял опасности для простых людей, независимо от их национальности. Он нападал на военнослужащих и представителей российской власти, крупных землевладельцев и купцов. Народный мститель, например, расстрелял 17 офицеров, ехавших в попавшемся на его пути поезде, в отместку за такое же количество мирных горцев, ранее перебитых русскими военными на базаре города Грозного. Это случилось в октябре 1905 года. Вообще, Зелимхан и его соратники грабили казенные учреждения, захватывали богачей в заложники и требовали выкуп, занимались вымогательством, уничтожали влиятельных силовиков. Так, 27 марта 1910 г. абреки ворвались в здание Кизлярского казначейства, убив при этом 18 человек, среди которых были охранники и сотрудники учреждения. Грабителям удалось скрыться с солидным «уловом», превышавшим 4 тысячи рублей.

Простые горцы с симпатией относились к лихому джигиту, он долгое время скрывался от властей. Несмотря на карательные операции царской армии и солидное вознаграждение, предложенное за голову абрека, никто его не выдавал. Лишь в 1913 году Зелимхан попал в окружение у села Шали и был убит в результате кровопролитного сражения. Большевики, придя к власти, использовали популярность покойного абрека в народе, чтобы легитимизировать в глазах горцев Северного Кавказа советскую власть, которая так же как и З. Гушмазукаев боролась с царизмом и эксплуататорами. Во времена СССР о Зелимхане были написаны книги и сняты фильмы, его имя носил один из местных колхозов. В современной Чечне стоят два памятника народному мстителю: у Харачойского водопада и в селе Шали, так отмечены места его рождения и смерти.

Национальная или классовая борьба? В начале ХХ века тема классовой борьбы с угнетателями находилась в центре общественного внимания. Многие политические силы стремились привлечь на свою сторону лидеров вооруженных формирований, действовавших на национальных окраинах Российской империи. Тем самым подпольные организации укрепляли свои позиции в разных регионах страны, а в таких деятелях, как Зелимхан Гушмазукаев, они видели вероятных союзников в борьбе с общим врагом – царским режимом.
Доктор исторических наук Анатолий Штырбул посвятил данной теме статью «Партизанская борьба в Российской империи периода Первой революции и "столыпинской" реакции (1905-1910 гг.)», которая опубликована в журнале «ХХ век и Россия: общество, реформы, революции» (№ 6 за 2018 г.). Ученый подчеркнул, что в начале прошлого века в партизанской борьбе за социальную справедливость участвовали самые разные силы: партийные боевые дружины и стихийно возникшие ватаги; отряды неграмотных крестьян и городские рабочие; небольшие группы и крупные вооруженные формирования. Многие из них ориентировались не на классовые, а на национально-освободительные идеи.


К таковым партизанам исследователь относит не только Зелимхана Гушмазукаева с его соратниками, но и Григория Котовского (Бессарабия), Александра Лбова (Урал), Намаза Пиримкулова (Туркестан), Хаджарата Кяхбу (Абхазия), а также прибалтийских лесных братьев и т.п. В зависимости от обстоятельств, партизаны могли менять свою партийную принадлежность: сегодня они эсеры, завтра – анархисты, а через год – уже большевики. В боевой состав этих вооруженных формирований входили самые разные люди: от откровенных бандитов до идеологически подкованных революционеров. Как писали впоследствии идеологи большевизма, в процессе национально-освободительной борьбы многие народные мстители «доросли» до классового сознания. В какой-то степени это правда, ведь некоторые абхазские абреки, например, вступали в местные боевые дружины большевиков.По некоторым данным, представители РСДРП(б) впоследствии жалели, что не сумели вовремя вовлечь в деятельность своей партии Зелимхана Гушмазукаева. Их опередили анархисты.

Сведения о контактах чеченского народного мстителя с революционными активистами содержатся в документальной повести осетинского писателя и публициста Дзахо Гатуева, «Зелимхан» (Ростов-на-Дону, 1929 г.). Автор неоднократно ездил в горы, изучал архивные документы, беседовал с родными и знакомыми известного абрека, хорошо знавшими и его соратников, и его врагов. Итак, два студента-анархиста прибыли во Владикавказ из Ростова-на-Дону в феврале 1911 года, они искали народного мстителя, чтобы привлечь его на свою сторону. З. Гушмазукаев поначалу отнесся к незваным гостям недоверчиво, заподозрил в них шпионов. Абрек даже отправил своих разведчиков проверить: не прячутся ли где-нибудь поблизости русские войска. Но ничего подозрительного не было.

Зелимхан и анархисты. Встреча состоялась в Алагире, населенном пункте, расположенном неподалеку от Владикавказа. Общались через переводчика. Студенты, имена которых не сохранились в исторических документах, рассказали Зелимхану, что много о нем слышали.


Зелимхан согласился с приезжими студентами, ведь он и сам всегда отстаивал социальную справедливость, как сам ее понимал. По мнению Дзахо Гатуева, в тот момент абрек даже почувствовал свою связь с революционным движением, набиравшим силу в России. Анархисты уехали обратно, оставив народному мстителю красно-черный флаг своей партии, самодельные бомбы и печать, на которой красовалась надпись: «Группа кавказских горных террористов-анархистов. Атаман Зелимхан». Этой печатью абрек впоследствии отмечал свои письма, даже если это было послание с требованием денег, адресованное какому-нибудь богатею.

Остался верен себе. Впрочем, новый партийный статус никак не повлиял на методы, которых придерживался З. Гушмазукаев в своей борьбе с подразделениями царской армии. Не прекратил абрек и грабежи. Жесткие организационные принципы революционно-классовой войны Зелимхану никак не подходили. Да, и вышеупомянутые студенты-анархисты не стали учить известного народного мстителя, как правильно бороться с царским режимом. Например, одну из самодельных бомб, оставленных партийными агитаторами, З. Гушмазукаев бросил в окно дома, принадлежавшего грозненскому купцу Шавелову. Так богач поплатился за отказ прислать деньги, которые потребовал с него народный мститель.

abrek.org