Вся мусульманская камера знала, что убежит Зелимхан. Вся камера знала. Вся помогала ему. Пением. В определенные часы запевал песню Ахмет Автуринский, остальные вторили, а Зелимхан под нарой выдалбливал отверстие в стене. …

В стене грозненской тюрьмы до сих пор виден след Зелимхановского пролома. Бежал он вечером, во время проверки. В проверку вся тюремная администрация сопровождает начальника. Прокричали первую камеру.

 Прежде чем завершить тему чеченской пассионарности, которую я затрагиваю в своей статье «Русско-чеченская война …» (см. предыдущий выпуск «Нохчи Майд»), решил прокомментировать хевсурскую песню о Зелимхане, опубликованную вна страницах этого сайта.

 2 июня 1906 года депутат горских народов в Государственной Думе Таштемир Эльдерханов выступает с разоблачением преступной политики царизма в Терской области. 7 июня 1907 года публикуется приказ наместника Кавказа Воронцова-Дашкова о введении чрезвычайного положения в крае, а 15 июня Терская область объявляется на военном положении.

 А вот еще одно повествование о Зелимхане, записанное много лет назад автором со слов профессора Магомедхана Кажлаева, известного бакинского хирурга-отоларинголога:

 Литературное имя, признание Гатуев получил все-таки как прозаик, автор повестей «Зелимхан», «Гага-аул» и ряда рассказов. Повесть «Зелимхан», задуманная в начале 20-х, появилась отдельной книгой в Ростове-на-Дону в 1929 году. Довольно неоднозначное по своему характеру, структуре, произведение это нуждается в истолковании, но об этом чуть позже. 

В противостоянии Зелимхана и царской администрации на Северном Кавказе самой незащищенной стороной оказались близкие и дальние родственники известного абрека. Власти старались заставить их клятвами и прочими методами принуждения (угрозами выселения) пойти на сговор против Зелимхана. Но люди не шли на предательство и предпочитали нести наказание от властей.

 «…Одни это делают, чтобы выделиться, другие – из-за бедности, третьи – вследствие какого-либо несчастья.

Например, если у кого-либо погибла от оспы возлюбленная, он дает клятву на пять лет, и, что самое невероятное, по прошествии срока клятвы, он становится тихим, как ягненок, возвращается к мирной жизни, и, кажется, даже не вспоминает о прежней жизни…»

Отношения между русскими и местным населением Темир-Хан-Шуры были более или менее дружелюбными, что не мешало, однако, вспышкам вражды возникать по малейшему поводу.

 Вновь назначенный начальник Веденского округа полковник Галаев в начале августа 1906 года писал, что по принятию им округа к нему стали являться «доверенные» от сельских обществ с заявлениями, что «в селениях нет порядка, жители не слушаются старшин, не исполняют их приказаний, не являются на вызовы в суд, не выполняют денежных повинностей, не платят уже несколько лет подряд жалованья старшинам».

 Самым известным, неустрашимым и неуловимым для властей кавказским абреком был Зелимхан, долгие годы в конце XVIII– начале XIX веков наводивших страх на жителей Ичкерии, Северной Осетии, Аварии, Грузии. Тбилисская киностудия даже художественный фильм о нем сняла.