В последних числах сентября 1913 года российские газеты сообщили сенсационную новость: в Чечне, в дальних окрестностях аула Шали, застрелен неуловимый абрек Зелимхан Гушмазукаев. Теперь это имя почти забыто, а когда-то его называли абреком абреков. В народе о нем слагали песни, а представители власти проклинали его всякий раз, когда он уходил невредимым из расставленных ему ловушек и сетей.

 Разбирая архив старого пятигорского краеведа Л. Н. Полбкого, я обратил внимание на пожелтевший от времени фотоснимок: распростертое на мешковине тело поверженного абрека. Рука все еще сжимает бесполезный теперь браунинг, тут же винтовка-трехлинейка, кинжал, израсходованный патронташ... Вот что мне удалось узнать об изломанной судьбе этого человека.

 Зелимхан происходит из чеченского аула Харачой Веденского округа, год его рождения назвать трудно, в следственных документах 1901 года ему значится 28 лет. Первым «делом» Зелимхана было ограбление русского купца Носова, у которого начинающий абрек забрал только 60 рублей, чтобы купить надежную трехлинейку. На его дальнейший, полный опасных приключений путь роковым образом повлияло все же другое: у его младшего брата Солтамурада увели невесту, вспыхнула вражда, быстро окончившаяся кровавой разборкой. Зелимхан, его отец, брат и другие родственники были осуждены. Зелимхан бежал и стал вести жизнь абрека, то есть разбойника и скитальца, о которых в народе говорят: «Свинцом засевают, подковой косят, шашкой жнут». Вспомним, кстати, и лермонтовского Казбича — в оценке Максима Максимыча: «Говорили про него, что он любит таскаться за Кубань с абреками, и, правду сказать, рожа у него была самая разбойничья...»

 Зелимхан дважды ограбил почту на дороге в Шатой, а потом собственноручно застрелил того, кого считал виновником своих несчастий - помощника начальника Веденского округа полковника Добровольского.

 Громкая известность Зелимхана неожиданно поднялась на гребне драматических событий 1905 года. Волнения горцев, прокатившиеся по Северному Кавказу, были жестоко подавлены: в воскресенье 10 октября в Грозном солдаты Ширванского полка расстреляли 17 чеченцев. Ответ на это Зелимхана был столь же жесток: ровно через неделю он остановил пассажирский поезд у станции Кадиюрт. «Он сделал то, — пишет о нем Дзахо Гатуев, — что надо было сделать простому абреку: он ограбил пассажиров поезда. Он сделал еще и то, что надо было сделать абреку, который вырастал в народного героя родовой кровнической Чечни — он расстрелял семнадцать пассажиров поезда.

Зелимхан никогда не грабил чеченцев, а остальных только богатых. Брал заложников с целью выкупа, совершал дерзкие грабительские налеты в Кизляре, Владикавказе и Грозном, потеряв в этих горячих делах отца и брата. Очередной жертвой Зелимхана стал полковник Галаев, боровшийся с абречеством путем фамильных высылок: в Сибирь семьями высылали всех заподозренных в связи с Зелимханом. Так, Галаев арестовал семейства, приходившиеся тому родственниками по женской линии. Зелимхан писал полковнику, просил освободить невиновных, предупреждал и грозил местью. «Если я, Зелимхан Гушмазукаев, буду жив, я ж заставлю тебя, как собаку, гадить в доме и сидеть в доме с женой. Трус ты! В конце концов, пр...ка, - убью тебя, как собаку».

 Он пришел и убил. В крепостном парке в Ведено. С расстояния в 400 шагов послал первую пулю в ствол дерева, а когда Галаев повернул голову на звук выстрела, вторую пулю всадил ему точно в висок.

 Зелимхан писал не только Галаеву, но и генерал-губернатору Терской области Михееву и даже председателю Государственной Думы. Неграмотный по-русски, он диктовал свои послания в надежде объяснить высоким чинам все те несправедливости, которые творили над ним власти и которые непоправимо толкнули его на путь мщения и злобы.

Иногда эти письма содержали и предупреждение о предстоящих налетах. Войсковому старшине Кизлярского отдела Вербицкому Зелимхан заранее сообщил, что готовит нападение на город, и вновь выполнил свое обещание, причем это дело стало одним из самых громких в разбойничьей биографии Зелимхана.

Его конный отряд численностью в 60 человек вошел в Кизляр среди бела дня. Сам Зелимхан, нашив для маскировки полковничьи погоны, ехал впереди. Целью нападения были кладовые казначейства. Однако казначей Копытко в последнюю минуту сумел выбросить ключи в окно, и был застрелен Зелимханом. Услышав выстрелы, караулившие на улице абреки открыли беспорядочную пальбу. В этот день Кизляр лишился 19 горожан. А Зелимхан перебил охрану и ушел за Терек, не потеряв ни одного человека. В двух хурджинах налетчики унесли то, что смогли забрать - новенькой медной монеты на пять тысяч рублей.

В 1909 году в Терской области для противодействия Зелимхану был сформирован «временно-охотничий отряд» (по существу — карательный), усилия которого пропадали, впрочем, напрасно: Зелимхан по-прежнему оставался неуловимым.

 В сентябре 1910 года под командой князя Андроникова был собран внушительный кулак из частей Дагестанского конного, Ширванского, Самурского, Апшеронского и Кизляро-Гребенского полков с пулеметной командой и взводом саперов. Зелимхан был надежно блокирован с юга: из Тифлиса и Телави к перевалам выдвинулись гренадеры и драгуны. За голову абрека было обещано 18 тысяч рублей, но взять удалось только его семью - женщин и детей. Операция окончилась для властей полным шоком: в засаде у моста через реку Лесу князь Андроников был застрелен, штабс-ротмистр Данагуев тяжело ранен.

В сентябре 1911 года на горной дороге в районе Ботлиха Зелимхан напал на инженерную комиссию, сопровождаемую командой Дагестанского полка. Здесь он рассчитывал взять в плен зятя наместника Кавказа и обменять его потом на свою жену Бици и дочь Зезык. но этот план не удался. В перестрелке был убит ротмистр Долидэе и ранен полковник Чикалин. В Грозном Зелимхан взорвал несколько бомб, полученных им от анархистов.

 Натиск властей усилился, и Зелимхан начал терять самых отчаянных своих товарищей: Саламбека Гасаоджева вынудили сдаться, и он был повешен, Аюба Тамаева изрешетили пулями. И сам Зелимхан не раз ходил по краю. Однажды чудом спасся, бросив коня и оружие и скользнув по травянистому склону на дно пропасти. В другой раз он был окружен в Старо-Сунженском ауле тремя ротами Дагестанского полка, но и тут ушел самым невероятным образом: «Зелимхан кинулся на улицу, занятую командой поручика Епифанова. Зелимхановский ореол святости, слухи о его заговоренности оказались действительными не только для Чечни. Завидев Зелимхана, солдаты побежали... Зелимхан смешался с ними, Зелимхан перегнал их. Перегоняя, заметил блестящие погоны офицера. Убил его. Убил рядового». (Из книги Дзахо Гатуева «Зелимхан».)

 Старо-Сунженский аул каратели предали огню. В окрестностях Харачоя Зелимхана обложили в пещере среди неприступных скал и держали под обстрелом роты пехотинцев. Ответным огнем Зелимхан убил двух казаков. Тогда пещеру решили поразить из полевого орудия, но пока занимались его доставкой, оказалось, что абрека в пещере уже нет, заметны были лишь следы крови на скалах... Он собирался уехать в Турцию и отгула прислать свою фотокарточку начальнику Терский области, но судьба распорядилась иначе: фотографию убитого Зелимхана вскоре напечатали многие газеты. В ночь на 27 сентября 1913 года больной Зелимхан был предательски выдан властям, окружен и убит в долгой ночной перестрелке.

Газета «Отклики Кавказа» поместила статью журналиста-большевика А. Михеева «Убит герой»: «..Не верится, что убит Зелимхан. Мы видим в нем героя. В свое время он отказался идти в военные министры к персидскому шаху, сказав: "Не хочу против народа". Он любил свободу, был храбр, благороден... Он шел к жене и детям, когда его убили... Те, кто ловил его, - черные люди. Они останутся безвестными. О них ни сказок не расскажут, ни песен о них не споют. А о Зелимхане будет сложена поэма, может быть опера. Пушкин и Лермонтов восхищались такими горцами... И не хочется верить смерти Зелимхана!...» Песни о Зелимхане в народе, действительно, слагали, сме-лое же пророчество автора об опере не оправдалось, а вот фильм о герое гор сняли: в двадцатые годы киностудией «Восток-кино» была выпушена художественная кинокартина «Зелимхан» — по одноименной повести Дэахо Гатусва. Известно, что писатель долго изучал архивные документы, встречался с теми, кто знал Зелимхана. Как выяснилось, число горцев, высланных с Родины за связь с дерзким абреком, приближалось к тысяче. Гатуев писал о том, как Зелимхан ждал революцию. Но кто же мог знать, что новая жизнь принесет новые беды: сам Дзахо сгинул в кровавой пучине 37 года, а чеченцев потом высылали уже не по тысяче человек... Увы, и в наши дни история Кавказа пишется не только чернилами.

В коллекциях любителей кавказской старины и в наши дни можно увидеть дореволюционные открытки, посвященные Зелимхану. Интерес к легендарному абреку время от времени возникает вновь: в 1971 году в Грозном вышла книга М. А. Мамакаева «Зелимхан». Еще четыре года спустя в Орджоникидзе выпустил «Рассказы литера-туроведа» Девлет Гиреев. В очерке «Пленник абрека» он поведал читателям старую историю, которую передавали из уст в уста. Вероятно, она давно бы забылась, если бы не была связана с именем человека, оставившего глубокий след в истории русской культуры. Речь идет о Федоре Ивановиче Шаляпине, совершившем в сентябре 1910 году автомобильную поездку по Военно-Грузинской дороге. Зелимхан же, рассчитывая перехватить подполковника Вербицкого, устроил в Дарьяльском ущелье засаду и изрядно перепугал пассажиров восьмиместного «Бенца». Вербицкого среди них не оказалось» зато был Шаляпин, причем удостоверить свою личность за отсутствием паспорта ему пришлось, исполнив среди отвесных скал знаменитую песню «Хасбулат удалой...» Великое искусство настолько тронуло Зелимхана, что он не смог сдержать своих чувств и даже прослезился.

Кем же он был на самом деле, этот герой из Харачоя - благородный бунтарь, чеченский Робин Гуд или просто разбойник с большой дороги? Видимо, и то, и другое, и третье. Имя его давно стало историей, я у каждого народа свои песни и свои герои.

Научное издание. Маркелов Николай Васильевич «Поговорим о бурных днях Кавказа». Издательство «Гелиос АРБ» . г. Москва . 03.11.05. тираж 2000 экз. стр. 286-293

abrek.org