Атаман буйного Терека. Михаил Караулов: от триумфа до расстрела
ДАЙДЖЕСТ ПРЕССЫ:
|
Диктатор
Получив известие о свержении Временного правительства и захвате власти большевиками, руководители казаков и горцев, озабоченные в первую очередь сохранением порядка в своих регионах, стали спешно форсировать формирование местных институтов автономного самоуправления. «Автономизация» российских регионов после Октябрьского переворота не была выражением «сепаратистских тенденций». Плотиной местного самоуправления региональные власти пытались отгородиться от волн анархии и насилия, исходящих из «колыбели революции».
В Терской области власть в свои руки фактически взял триумвират, в который вошли атаман Караулов, глава ЦК Союза объединенных горцев Тапа Чермоев и командир Дикой дивизии генерал Петр Половцев, назначенный по настоянию Караулова и Чермоева главнокомандующим войсками Терско-Дагестанского края. Триумвират ввел в области военное положение и предписал местным органам власти принять меры к охране спокойствия и недопущению выступлений большевиков. Одновременно Караулов и руководители ЦК Союза объединенных горцев провели негласные консультации по вопросу о формировании нового объединенного центра власти для Терской и Дагестанской областей.
8 ноября «триумвиры» созвали во Владикавказе Чрезвычайное соединенное совещание по вопросу об организации областной власти. Здесь были представители войскового правительства, горского ЦК, областного гражданского комитета, областных исполкомов рабоче-солдатского и крестьянского совдепов, а также делегаты от городского самоуправления Владикавказа.
В самом начале терский атаман торжественно объявил о том, что войсковое правительство и ЦК Союза объединенных горцев пришли к соглашению о том, что в Терской и Дагестанской областях должна быть провозглашена федеративная автономная республика. Терско-Дагестанский край предполагалось разделить на две автономные самоуправляющиеся территории: казачью и горскую. Каждая из территорий будет иметь свое правительство и свою конституцию.
Караулов предложил сформировать «местную твердую государственную власть» на «истинно-демократических началах свободы, равенства и братства», в полном согласии с ЦК Союза объединенных горцев и при участии областных советов рабочих и солдатских депутатов и крестьянских депутатов. Предложение атамана поддержали представители горского ЦК князь Рашидхан Капланов и Башир Далгат. Отметив, что «отсутствие центральной власти и все развивающаяся анархия может вылиться в более серьезные формы на Кавказе, чем в России», Капланов подчеркнул, что эти соображения вынудили руководителей казаков и горцев приступить к организации местной автономии, не дожидаясь Учредительного собрания. Однако делегаты от совдепов отвергли предложенный проект раздела области на горскую и казачью автономию. В результате двухдневного обсуждения было принято решение о создании Объединенного правительства Терской области - однако в последний момент социалисты отказались войти в это правительство.
Пока во Владикавказе делили власть и препирались за «министерские» портфели, ситуация в Терской области стремительно скатывалась к анархии. Власть на местах развалилась, банды разбойников и грабителей наводили ужас на мирных жителей, из-за земельных неурядиц резко обострились отношения между чеченцами и ингушами, с одной стороны, и казаками Сунженской линии и Кизлярского отдела, с другой. К тому же после распада Кавказского фронта через Северный Кавказ в центральные губернии двинулась масса деморализованных, обозленных, голодных солдат Проезжая по территории Дагестана и Терека, солдаты обстреливали из пулеметов и орудий горские села и казачьи станицы, грабили мирных жителей, затевали вооруженные конфликты. То близ Хасавюрта, то в Грозненском округе, то на Сунженской линии начинались перестрелки, которые грозили перерасти в настоящие столкновения.
12 ноября во Владикавказе собрался Четвертый войсковой круг Терского казачьего войска. Лидеры казаков решили, что настало время перейти от уговоров и призывов к делу. Через день атаман Караулов сделал официальное заявление о полном переходе власти на территории казачьих отделов к атаману и войсковому правительству. А еще через день атаман издал приказ № 1, в котором объявил о «вступлении в управление территорией Терского края, т. е. отделами: Пятигорским, Моздокским, Кизлярским и Сунженским, со всей полнотой государственной исполнительной власти». «Всем гражданам Терского края исполнять мои распоряжения беспрекословно», - требовал атаман. В крае вводились военно-революционные суды и смертная казнь.
1 декабря Караулов и лидеры ЦК Союза объединенных горцев сформировали объединенное Терско-Дагестанское правительство, которое должно было стать временным высшим органом власти в Терской и Дагестанской областях. Караулов формально занял в этом правительстве пост комиссара («министра») по делам финансов, однако все знали, что он являлся фактическим главой кабинета.
Терско-Дагестанское правительство активно взялось за наведение порядка в крае. Но тут выяснилось, что его силы стремительно таят Горцы, недовольные затягиванием земельной реформы, вышли из подчинения своего ЦК. Полки Дикой дивизии, разбросанные по городам Северного Кавказа и Закавказья, не получая содержание, разошлись по домам. А среди казаков усиливалось влияние большевизма. По станицам ходили эмиссары из Грозного и Владикавказа, которые говорили:
Казаки очень боялись, что им придется отдать земли, захваченные царским правительством у чеченцев и ингушей и переданные Терскому казачьему войску. Станичники полагали, что Караулов и войсковое правительство за их спинами могут уступить эти земли Союзу объединенных горцев. Среди казаков росло недоверие к своему атаману. На Сунженской линии, в Моздокском и Кизлярском округах возникли казачьи революционные комитеты (ревкомы), которые при поддержке солдат и грозненских большевиков разгромили несколько ингушских и чеченских сел. Вскоре на Сунженской линии и близ Грозного развернулись настоящие бои.
Караулов с болью и тревогой видел, как сбываются самые худшие его опасения. Все попытки сохранить мир казаков и горцев, укрепить порядок в области и обеспечить нормальную жизнь пошли крахом. На Тереке полыхали зарницы межнациональной войны. В отчаянии атаман ездил по станицам и поселкам, выступал, убеждал, агитировал. Но казаки оставались глухи к доводам разума. Станичники желали не договариваться, а воевать.
Смерть
13 декабря 1917 года на станцию Прохладная подошел небольшой вагон-салон № 30. В вагоне находились атаман Терского казачьего войска Михаил Караулов, его старший брат, полковник Владимир Караулов и молодой хорунжий Алеша Белоусов, их случайный попутчик.
Караулов и его спутники возвращались из Минеральных Вод, куда атаман выезжал, чтобы приветствовать пришедших с фронта казаков 1-го Волгского полка. Михаил Александрович был спокоен и печален. После этой поездки он твердо решил сложить свои полномочия и перед отъездом даже оставил соответствующее заявление в войсковом правительстве.
А на станции кипели страсти. Здесь скопились беженцы из Грозного и Хасавюрта, пострадавшие от грабежей, сюда же прибыли служащие станций Долаково и Шанаево, чьи дома и имущество сгорели во время столкновений между казаками и горцами. Между солдатами и беженцами шныряли большевистские эмиссары, агитировавшие против «контрреволюционного атамана Караулова, заключившего союз с горскими бандитами». Вот в это осиное гнездо прибыл вагон атамана. Быстро разнеся слух: Караулов в Прохладной. Тот, что имя у всех на устах, тот, кого винили во всех бедах. Корниловец. Предатель. Заговорщик. Без охраны. Один.
К вагону бросились солдаты с ружьями наизготовку. Выкрикивая проклятия в адрес «контрреволюционеров», они начали стрелять по вагону. Караулов и его спутники отстреливались, но силы были неравны. Стенки вагона были насквозь изрешечены пулями, окна разбиты выстрелами. Уже раненый, атаман лежал на кушетке у окна и продолжать стрелять. Его правая рука, в которой он держал револьвер, была размозжена пулями.
И снова дорога от Владикавказского вокзала до Атаманского дворца. Та самая дорога, вдоль которой в марте 1917 года радостная, ликующая толпа так горячо приветствовала представителя Великой Русской революции, комиссара Временного правительства Михаила Александровича Караулова. Миновало девять месяцев - и теперь по той же дороге двигалась другая процессия. Под негромкий печальный перезвон на телегах везли гробы с телами атамана и его спутников. Улицы были пусты, всего несколько десятков человек сопровождали атамана. «Это было скорбное, жуткое шествие, - вспоминал один из жителей города. - Холодно и страшно становилось при мысли, что вместе с Карауловым мы хороним Русскую революцию, свою свободу, свои права, свое счастье».
Убийство Михаила Александровича Караулова вызвало глубокую скорбь у всех людей, стремившихся к миру и спокойствию на бурном Тереке. С открытым письмом по поводу трагической смерти Караулова выступил один из самых почитаемых религиозных деятелей Кавказа, шейх Дени Арсанов.
Источник: Т. М. Музаев. Архивный вестник 2017/5
Вернуться в начало - стр 1
0 Комментариев