Начальник Дагестанского охотничьего отряда.
15 мая 1907 г., гор. Тифлис.
Его Превосходительству
командиру 2-го Кавказского Армейского корпуса
генерал-адъютанту Мищенко.

Доклад

Для борьбы с разбойничеством в Дагестане в начале февраля настоящего 1907 г. по приказанию главнокомандующего войсками округа мною сформирован Дагестанский охотничий отряд. В состав его вошли 26 рядовых охотников-стрелков при тех офицерах (в т. ч. и я), 3-й и 4-й сотни 2-го Кизляро-Гребенского полка и гелиографисты из 2-го Кавказского cаперного батальона с добавлением от 82-го пехотного Дагестанского, 84-го Ширванского и 1-го Кизляро-Гребенского полков, всего на 7 станций гелиографа и на две станции телеграфа.

От Владикавказской железной дороги я получил пару переносных фонопоров, дающих возможность включаться в любую телеграфную линию и разговаривать на расстояниях до 40 верст. Получил из Горско-Моздокского полка пироксилин.

С 15-го марта к охотникам присоединились 5 всадников Конно-Дагестанского полка во главе с известным истребителем разбойников в Дагестане ротмистром Доногуевым.

Отряду была поставлена задача переловить или истребить разбойников с их атаманом известным Бабою-Галим-оглы. Задача эта частью отрядом, частью администрацией и самим населением и особенно сотнями Конно-Дагестанского полка была блестяще выполнена, и в настоящее время в живых и на свободе из разбойников Дагестанской области остались известный Абиль, нищий разбойник, выпрашивающий деньги на хлеб и никого не убивающий, да еще два маловажных разбойника, которые в самом непродолжительном времени будут также захвачены или убиты.

Но разбойничество в Дагестане за время управления им генералом Тихоновым пустило столь глубокие корни, что с этим злом недостаточно бороться только открытою силою. Здесь, кроме того, необходимо провести в жизнь еще и общие меры, очистив состав администрации и производя массовые высылки в отдаленные округа области огромного числа семейств родни разбойников и укрывателей их. Всего в Кайтаго-Табасаранском, Кюринском округах и Дербенте таких семейств найдется до сотни.

Сюда войдут и те лица, которыми Баба и Мамед Али усиливали свою шайку (16 чел до 52, как это было при пленении Мартовицкого и ограблении промыслов Нобеля.

Администрация, в лице ее высших представителей, в принципе не согласна со мною в этом, но мы практически причастные к делу, глубоко убеждены в крайней необходимости этой меры, и сама жизнь подтвердит, что мы правы. Отряд решено было убрать. Но разбойники уничтожены только в Южном Дагестане. А они имеются, и еще в большем числе, в Кубинском уезде Бакинской губернии.

Если отряд уберут, то Кубинские разбойники немедленно перейдут в Дагестанскую область, где администрация слишком слаба и нет даже полицейской стражи, и разбои там начнутся с новой силою, убедив население, что отряды, присылаемые правительством разбойничества не могут уничтожить, т. е. что правительство это слишком слабо.

В слабости нашего правительства население давно уже убеждалось разбойниками и агитаторами, и только походы охотников в нагорные части приморских округов открыло нам глаза на это. После этих походов населения начало вносить подати, воочию увидев силу нашего правительства.

Я болен и нуждаюсь в лечении минеральными водами, и является крайняя необходимость оставить отряд в наиболее надежных руках. Лучшим и более подходящим, чем я, исполнителем задачи, поставленной отряду, я считаю ротмистра Доногуева. Между тем его стараются отозвать из отряда, забывая, что дивизия без ротмистра не пропадает, тогда как целый край и престиж русской власти в этом крае без такого работника будут сильно страдать.

Оставив отряд в надежных руках, считаю далеко еще не все законченным в нашем деле. Разбойников нужно уничтожать еще в Бакинской губернии и в Терской области, где уже несколько лет свирепствует знаменитый Зелимхан – гроза администрации Веденского округа.

Насколько я изучил переписку о разбойниках в Ведено, имеющуюся в Штабе Терского войска – задача эта не представляется мне невыполнимой.

Следовало бы увеличить цену за поимку Зелимхана до трех тысяч рублей ( назначено две) и назначить эти деньги в распоряжение начальника отряда, но не администрации.

Полковник Галаев – начальник Веденского округа назначает эти деньги тому, кто убьет разбойников, а тому, кто укажет, где он находится, только 200 руб.

Убить Зелимхана вовсе не так трудно и опасно, как это кажется полковнику Галаеву. Выследить разбойника и умело сообщить о месте его пребывания гораздо труднее и рискованнее, т. к. одному это прямо-таки недоступно, а что делают двое или трое, то почти невозможно сохранить в тайне.

Генерал Колюбакин выразил желание, чтобы я со всем отрядом перешел в Веденский округ ловить Зелимхана. Но страшно горный и лесистый Веденский округ требует пехоты, а не конницы. В 21-й пехотной дивизии есть две свободных охотничьих команды, можно призвать сюда же еще охотничью команду 3-го Пластунского батальона, стоявшего раньше в Ведено. И если все это подчинить штабс-капитану Григорчуку – моему младшему помощнику (замечательному офицеру во всех отношениях), да придать ему еще всадников 20 для связи, то могу поручиться чем угодно, что Зелимхан более двух месяцев не проживает, если не сдастся.

У нас и в настоящее время есть охотники из туземцев, готовые взяться за уничтожение шайки Зелимхана; перед отъездом на воды, я думаю предложить генерал-лейтенанту Колюбакину этот способ. Но если призовут силу для борьбы с Зелимханом, то придется принять меры чрезвычайные. Зная хорошо чеченцев (я провел свое детство между ними), я бы предложил им или открыто присоединиться к Зелимхану или выдать нам его, рискуя в противном случая имуществом и даже жизнью.

Вот способ действий в Чечне, и если администрации и юристам не удастся иначе справиться с Зелимханом, то я осенью охотно возьмусь за это дело по своему, вполне надеясь на успех.

Не могу не доложить, что с каждым днем слава Зелимхана растет и что мы, таким образом, сами из него сделали народного героя, борьба с которым дальше будет все труднее, т. к. на него уже начинает с восторгом смотреть все чеченское население. Оно не на шутку задумывается над вопросом, что если один Зелимхан с небольшою шайкой может грозить русской администрации, то, что же может сделать целый народ, прячась в своих малодоступных трущобах. Оно по своей дикости, не может разобраться в том, что войска у нас есть, и им гораздо легче справиться с целым многосемейным народом, чем с шайкой, которую этот народ прячет.

Наши же юристы не имеют гражданского мужества отрешиться от совершенно неподходящих к населению дикой Чечни юридических норм и признать необходимость там чрезвычайных мер.

Зелимхан дошел до того, что открыто вызывает на бой окружающих полковника Галаева чеченцев-телохранителей, указывая и место встречи. И полковник Галаев не допускает желанного для нас столкновения, оставляя на своих телохранителях позорную в глазах местного населения кличку «женщин» и принимая на себя всю тяжесть такого невозможного положения представителя русской власти.

Мы же, придя в Ведено, прежде всего, вызовем Зелимхана на единоборство, предрекая ему кличку женщин, если он откажется от этого единоборства.

Считаю совершенно необходимым, чтобы полковник Галаев не только не вмешивался в работу отряда, но всеми имеющимися в его распоряжении средствами содействовал начальнику отряда, хотя бы и штабс-капитану, исполняя все его требования.

Во всем вышеизложенном мы совершенно сходимся с штабс-капитаном Григорчуком, и он исполнит эту задачу совершенно также (если не лучше), как и я. В Бакинской губернии надеялись справиться с разбойниками другим способом. Там вооружают все население, (а я наоборот обезоруживаю всех, кроме лазутчиков, да и то самых надежных), но этот способ дал слишком слабые результаты. Разбойников там очень много еще, хотя цены за поимку их объявлены довольно высокие.

Отчасти этот неуспех можно объяснить и непоследовательностью действий уездного воинского начальника Кубинского уезда, который до сих пор не выдает нам премии за убитых нами Науруза (500 руб.) и Муштага (300 руб.), да еще начинает под разными предлогами уменьшать эти премии. Таким образом, подрывается доверие к нам лазутчиков, а в нашем деле без них обойтись нельзя.

Есть еще один больной вопрос в нашей деятельности в Кюринском округе. В одном с нами районе действовали сначала две сотни коннодагестанского полка, а теперь одна. Прежде ими командовал подполковник Табасаранский, и я всеми силами старался объединить наши действия путем личных с ним сношений, давая, когда это было нужно ему, пироксилин для борьбы с разбойниками, засевшими в домах, и деньги за взятых уже разбойников. Теперь осталась одна сотня под командой ротмистра князя Аргутинского.

Для пользы дела следовало бы подчинить его нам, что не представило бы неудобств, т. к. ротмистр Доногуев старше князя Аргутинского производством.

Ничем иным, как разрозненностью действий, нельзя объяснить несчастного случая, когда начальник участка с казаками из моего отряда устроили засаду под разбойников, и казаки из засады этой убили переодетого для пользы дела разбойником урядника Конно-Дагестанского полка. После этого случая я окончательно прекратил всякое подчинение казаков начальника участков и даже начальнику округа, которые уже не раз доказали, что от управления их воинскими командами кроме вреда ничего не выходит.

В нашем отряде действия каждого офицера, заведующего известным районом, совершенно самостоятельны, так что в этом отношении для коннодагестанцев дело не изменилось бы и по присоединении к отряду сотни кн. Аргутинского, но зато все наши офицеры часто собираются у меня и, обмениваясь взглядами под общим руководством, работают в большей связи, что устраняет всякую возможность подобных вышеизложенному несчастий.

Начальник Дагестанского охотничьего отряда,
генерального штаба капитан Вербицкий (подпись).

Источники:
АУП ЧР, ф. 247, оп. 1, д. 111, л. 1–7;
ЦГИАГ, ф. 1087, оп. 2, д. 540, л. 131–134 с об.

abrek.org