В нагорной полосе не только происходили бурные споры между богатыми и бедными, но вспыхивали крестьянские восстания, направленные как против царизма, так и против местной зажиточной верхушки. Произвол царских чиновников, эксплуатация бедняков— все это происходило на глазах юноши Зелимхана Гушмазукаева. Впечатлительный Зелимхан на всю жизнь запомнил страдания крестьян-бедняков.

Мирным, хозяйственным и хорошим семьянином считался Зелимхан в своем селении Харачой. Его отец Гушмазуко Бехоев, как у горцев и положено, рано женился, обзавелся детьми и небольшим хозяйством. В 1886 году он имел саклю, двух волов, 5 коров, 28 баранов на 7 человек семейства.

Земельные участки в селении измеряли не в десятинах, а в днях пахоты или кошения травы. У Гушмазуко земли было очень мало: общественной пахотной и сенокосной на полтора дня и на два дня собственной пахотной земли. Трудолюбивая семья постепенно увеличивала свое хозяйство и в начале XX века достигла определенного достатка.

0 себе, о своей семье и хозяйстве Зелимхан пишет в известном письме, посланном 15 января 1909 года на имя председателя Государственной думы Хомякова. Он сообщает, что семья его отца состояла из трех сыновей — Хасана, Зелимхана, Солтамурада — и столетнего деда по имени Бехо.

Как говорит сам Зелимхан, жили они в Харачое зажиточно. «Все, что бывает у зажиточного горца, мы имели: крупный и мелкий рогатый скот, несколько лошадей, мельницу, правда, татарскую, но все же она нам давала приличный доход, и имели мы богатейшую пасеку, в которой насчитывалось несколько сот ульев» ( ЦГА Чечено-Ингушской АССР, ф. 228, оп. 1, д. 37, л. 8.). «Добра своего было достаточно, чужого мы не искали» (Кавказские разбойники... стр. 113.).

В 1901 году мирная жизнь семьи Зелимхана была нарушена. Все началось с простого, что у горцев иногда встречалось. Младший, Солтамурад, решил жениться, нашел невесту, но родные отдали девушку за другого. На этой почве произошла драка, в которой был убит родственник Зелимхана. Он решил отомстить за смерть родственника и убил одного из кровников. По обычаю, на этом кровная месть должна была прекратиться. Но вместо тишины и спокойствия местная администрация решила дать делу законный ход, и началось следствие.

Начальник участка, куда входило селение Харачой Веденского округа, капитан Ханжалов или Чернов (в письме Зелимхана значится под буквой «X»), который затем переехал в другой округ Терской области, показал, что виновниками смерти кровника были его отец, сам Зелимхан и его два двоюродных брата. Местное начальство нашло юридическое основание для того, чтобы арестовать отца, двух братьев и самого Зелимхана. Всех отправили в тюрьму, а затем судили. Один из братьев Зелимхана умер в грозненской тюрьме, другой — уже в ссылке .

Зелимхан попал в грозненскую тюрьму в расцвете сил, ему в 1901 году было только 28—29 лет. Путем подкопа он бежал. «Я, — писал Зелимхан, — бежал из грозненской тюрьмы с единственной целью — отомстить виновнику всех несчастий нашей семьи, капитану X., но он нашелся. Узнав о том, что я на свободе, он прислал ко мне человека, который сказал, что капитан X. сознает свою ошибку, очень раскаивается и просит у меня прощения и, кроме того, обещает меня не преследовать никогда. Я поверил его раскаянию и простил ему» (Казачковский Кавказские разбойники... (стр. 113).

Зелимхан не жаждал крови и как честный человек простил заклятому врагу. Но вскоре Зелимхану стало ясно, что начальник участка жестоко его обманул, хотя и уехал служить в другой округ. «Таким образом, — писал Зелимхан, — из мирного жителя селения Харачой я превратился в абрека Зелимхана из Харачоя, но не такого знаменитого, как сейчас» (там же стр.114).

Письмо в Государственную думу составлял не сам Зелимхан. Он был человек неграмотный или малограмотный. Обычно письма писались от имени Зелимхана на арабском языке. Есть косвенные данные, что письмо в Думу писал сын генерала Курумова, грамотный человек Мусса Курумов.

Став абреком, Зелимхан общался с представителями многих национальностей, с некоторыми поддерживал длительные связи. В горах Зелимхан встречался с казаками, русскими людьми. Он никогда не трогал случайно с ним встретившихся русских офицеров. Значительно позже, когда его знал не только Кавказ, но и вся .страна и даже Европа, с ним неожиданно повстречался русский офицер, охотившийся в районе участка Мереджой, в верховьях речки Нетхой, и решивший отдохнуть на маленьком хуторке. Фамилия офицера осталась для нас неизвестной. Вскоре сюда же приехали несколько всадников во главе с Зелимханом. Они вошли в дом, где находился офицер. После некоторого замешательства начался между ними разговор. Один из горцев обратился к русскому офицеру: «Зелимхан говорит: как ты такой человек и ходишь один в горах, не боишься его», то есть Зелимхана. Затем добавил: «Ничего, пусть ходит, в горах тебя не тронет никто». Когда ближе познакомились, то,по словам офицера, «за стаканом чаю много говорили мы с ним (с Зелимханом. — Н.Г.), и, признаться, он, простой чеченец и абрек, подчас задавал мне такие вопросы и такие темы затрагивал, что невольно ставил меня в тупик. Беседа шла, касаясь многих вещей и лиц, но, к сожалению, по причинам, от меня не зависящим, не может быть опубликована. Это было оригинальное и редкое по своей обстановке обоюдоострое интервью... Расстались мы друзьями» (Казачковский. Цит. соч., стр. 111 — 112.)

Зелимхан поддерживал тесные связи с качагами и горцами Дагестана, во многих селениях Андийского округа всегда был желанным гостем. Как. сам Зелимхан, так и другие чеченские абреки во время опасности находили радушный приют у дагестанцев.

Источник: Извл. из "Гриценко Н. П. Классовая и антиколониальная борьба крестьян Чечено-Ингушетии на рубеже XIX—XX веков".  Грозный: Чечено-ингушское книжное издательство, 1971. - 110 с.

abrek.org