Военный инженер Константин Чикалин и абрек Зелимхан.
3.-04.-2024, 13:44. Разместил: abrek
Документ: Рапорт Начальнику военного отряда Терской области: «О нападении абрека Зелимхана на дорожную комиссию в сентябре 1911 года».Примеч. В ходе столкновения было убито четырнадцать человек из числа преследователей абрека, остался в живых только К. Чекалин.
Из Книг: Две книги: «Разбои на Кавказе» (авт. полковник Козачковский, Владикавказ: Электропеч. С. Казарова, 1913. -140 с.) и «Зелимхан»— Константина Гатуева (Севказкнига, 1926 г). В книгах содержится подробный рассказ о дерзком нападении банды Зелимхана на строительную комиссию.
Строки из автобиографии К. Н. Чикалина: «В 1911 году во время инспектирования дорог Дагестана комиссия под моим председательством подверглась нападению шайкой известного разбойника Зелимхана, между Ботлихом и Ведено, на Керкетском перевале…» .
Из материалов внука К. Н. Чикалина - Ратмира Чикалина. <...> К этому времени относится нападение на дорожную комиссию подполковника Чикалина. С целью инспекции и ревизии она должна была проехать по шоссейному тракту Шуры — Хунзах — Ботлих — Ведено — Грозный. В её составе был инженер путей сообщения Ючитский?— очень богатый человек. Именно он стал предметом внимания Зелимхана. Предполагалось пленение его, с последующим крупным выкупом или обменом на свою арестованную семью.
В Ботлихе было получено донесение, что на Керкетском перевале замечена шайка из десяти абреков. «Эти сведения заставили Ючитского сказаться больным и он остался в Ботлихе». Ротмистр Дагестанского полка, конвоировавший комиссию, предложил замаскировать охрану в составе двенадцати человек под видом рабочих подрядчика и разместил их на пяти фаэтонах. Зелимхан устроил засаду, заняв скалы по обеим сторонам Малого Керкетского перевала.
Из рапорта Чикалина: «<...> Когда кортеж подъехал к повороту дороги, из ущелья вышли несколько человек с винтовками, преградили путь первому фаэтону. Один из них, в синих очках, в чёрном штатском платье, закричал: «Стой! Клади оружие!». Ротмистр подал команду стрелять. Рядовые дагестанцы стали быстро покидать фаэтоны и тут же раздались выстрелы. Лошади испугались выстрелов, шарахнулись к откосу дороги. Мой фаэтон тоже полетел под откос. Очутившись на земле, увидел, что лежу на совершенно ровном скате, без малейшего бугорка или камня за которым можно было бы укрыться. Шагах в пяти приметил небольшую впадину и ползком добрался до неё… в тот же момент меня ударило в голову и я потерял сознание. Очнулся от толчков, понял, что меня обыскивают…»
Как оказалось, пуля прошла по касательной затылочной части головы, содрав кожу и вызвав обильное кровотечение.
Из рапорта Чикалина: «<...>Заметив, что я открыл глаза, меня подняли и, понукая толчками?— повели за собой… Недалеко от места засады были спрятаны лошади бандитов. Меня окружили восемь человек и один мальчик, лет тринадцати-четырнадцати, по виду совершенно больной и беспомощный. Заставили сесть на одну из свободных лошадей, из чего я заключил, что один из разбойников был убит. На главаре шайки приметил пальто нашего инженера и шашку ротмистра, поняв, что они тоже убиты. Голова сильно болела, во рту пересохло. Просил воды — не дали… Пошли по откосу горы Малого Керкета, на одной из полян остановились. Зелимхану поднесли бутылку с водой, и он сделал намаз, громко читая молитву. <...>
Стало смеркаться. Проезжали какую-то деревню, где местный житель с готовностью показывал Зелимхану тропинку и подобострастно бежал впереди лошади… Затем встретили трёх всадников, Зелимхан поговорил с ними, и среди абреков произошло какое то смятение. Опекавший меня абрек сорвал башлык, завязал им мой рот, и мы погнали лошадей… Уже в темноте раздались выстрелы, мой опекун подогнал моего коня к Зелимхану. Он схватил меня за рукав пальто и заслонился мною со стороны выстрелов…»
Далее Чикалин пишет: «Вполне убеждённый, что наш отряд вышел на перехват шайки и уверенный, что более благоприятного момента для бегства не будет, я вырвался из рук Зелимхана, пригнулся к седлу и пришпорил коня… Услышал сзади ругань и несколько выстрелов вдогонку…»
Поплутав в ночи, он выехал к караульному домику у Форельного озера, где ему сделали первую перевязку.
«Это была откровенная безжалостная бойня, все четырнадцать человек получили по пять и более сквозных ран»,— сообщал в своем рапорте Чикалин.
Вернуться назад