1905 г., 18 октября. Рапорт начальника Назрановского округа заведующему полицией на Кавказе о политическом состоянии в Назрановском округе
11.-12.-2024, 08:31. Разместил: abrek
1905 г., 18 октября. Рапорт начальника Назрановского округа заведующему полицией на Кавказе о политическом состояниив Назрановском округе
Начальник Назрановского округа
Терской области.
18 октября 1905 г., м. Назрань.
Заведывающему полицией на Кавказе.
Рапорт
Согласно циркулярного предписания Вашего Превосходительства от 19 августа 1905 г. за № 653, представляю при сем краткий обзор состояния народонаселения вверенного мне округа.
Подполковник (подпись)
Краткий обзор состояния и настроения народонаселения Назрановского округа Терской области к 19 октября 1905 г.
Вновь открытый с 25 августа 1905 г., Назрановский округ образован по распоряжению наместника Его Императорского Величества на Кавказе, выделением в состав его части населения из состава бывшего Сунженского отдела Терской области.
Население Назрановского округа составляет почти исключительно один из народностей Северного Кавказа, называемая «Ингуши».
Все ингуши магометане суннитского учения.
Численность ингушского населения по данным годового отчета за 1904 г., составляла к 1 января 1905 г.: лиц мужского пола 26625 и женского 23693, а всего 50318 душ. Население Назрановского округа сгруппировано в 17 плоскостных и в 4 горских обществах. Разделено оно на три административных участка; и управляется на основаниях, указанных в ст. 140–220 учреждения управлений Кавказского края т. 2 св. как Рос. Имп. и в положении о сельских и аульных обществах в Терской области, утвержденном 30 декабря 1870 г. бывшим наместником Кавказским.
Настроение населения Назрановского округа в смысле политическом в общем спокойное. Случаев волнения среди населения этого за последнее время не замечалось.В смысле же общественного спокойствия и безопасности, как и раньше, тревожное. Вызывается это тем, что ингушская молодежь отличалась и отличается склонностью к разного рода хищениям, как среди своих так, в особенности, и у соседей своих: казаков, русских переселенцев, осетин и др. А все ингушское население вообще – склонностью к укрывательству преступников и следов преступлений, как вследствие издавна установившегося местного обычая, признающего позорным выступать с обличением по таким делам, которые лично не касаются, так и из боязни мести, которая среди ингушей сильно развита и проявляется в самых разнообразных и гнусных формах.
Привычка ингушей к воровству есть наследие удалых набегов времен Кавказской войны. Поддерживается же она:
1) низким уровнем развития общей массы населения;
2) отсутствием школ, для ингушского населения имеется лишь одна 2-х классная
Назрановская горская школа министерства народного просвещения;
3) непривычкой к труду;
4) малоземельем населения, а в особенности 4 горских обществ вынужденных, вследствие этого, арендовать земли у Терского казачьего войска и у населения казачьих станиц;
5) обязанностью, вследствие шариата и обычая, платить калым (выкуп) за жену и необходимость иметь для этого средства не менее 200–300 руб.;
6) имением в руках неспокойного элемента усовершенствованного оружия, как надежного пособника для всякого рода преступлений, побуждающего к совершению их, и легкостью с какою является возможным приобретать это оружие, как из частных рук, так и из складов и заводов, в связи со сравнительной слабостью наказаний, установленных законом за хранение и ношение такового;
7) уверенностью остаться безнаказанным за совершенное преступление вследствие не безосновательной надежды на укрывательство средою и вследствие несоответствия общих судебных учреждений с условиями местной жизни, и наконец, 8) недостатком у местной администрации средств и прав для борьбы с этим злом иным путем.
Такое положение, в связи с усилившимися в последние годы случаями нападений злоумышленников на соседей: казаков, русских поселян и осетин, хорошо организованными и вооруженными шайками с целью грабежей и разбоев, с постоянными жертвами этих преступлений и не вознаграждаемым материальным ущербом, причиняемым ими, вызвали озлобление этих соседей, в особенности казачьего населения против ингушского населения вообще.
Озлобление это выразилось, между прочим, в событиях, имевших место в станице Карабулакской Сунженского отдела 1 и 2 августа с. г., и в гор. Владикавказ на базаре в последние два месяца, когда жертвами расправы казаков сделались некоторые ингуши и даже должностные из них лица совершенно безвинно.
Такое незаконное и самоуправное отношение казаков, ни к виновным в том или другом преступлении, а безразлично, к кому бы то ни было, лишь бы был ингуш, а также и неоднократно наблюдавшиеся случаи злоупотреблений, допускаемых казаками с самовольно отбираемым ими у ингушей оружием, иногда довольно ценным, и с отбиравшимися за безписьменность лошадьми и скотом, сдаваемым казакам на хранение, вызывают, в свою очередь, озлобление и ингушского населения против казаков, а частью и против осетин. Хотя есть основание надеяться, что ингуши, сами по себе, без повода со стороны казаков не начнут массового враждебного отношения к казакам; но если случай подобный бывшему 1 и 2 августа в ст. Карабулакской со стороны казаков повторится, то нельзя поручиться за то, что из жажды мести за невинно пострадавших своих, более пылкая и беспокойная часть ингушского населения не проявит открыто враждебных действий к казакам. Других явлений, которые влияли бы неблагоприятно на настроение населения, незамечается.
Начальник Назрановского округа подполковник (подпись).
Источники:
АУП ЧР, ф. 247, оп. 1, д. 72, л. 2–4;
ЦГИАГ, ф. 83, оп. 1, д. 24, л. 2 с об.–3.
Вернуться назад