Абреки на службе российской империи

Мало кто знает, что в 1904-1905 годах для участия в русско-японской войне абреками Терской области пополнялись нуждавшиеся в дополнительных людских резервах вооруженные силы России. Так, в чеченский конный полк, направлявшийся к дальневосточ-ным рубежам, были включены около 40 абреков-добровольцев. Вошли абреки и в такой же ингушский полк. Но среди этих доб¬ровольцев, живших длительное время в нечеловеческих усло¬виях, было много больных. Абреков, нуждавшихся в лечении, отправляли в соответствующие лечебные учреждения и по выздоровлении зачислялись в чеченский или ингушский полки. Те же, которые медицинской комиссией «признавались непригодными к несению воинской службы по возрасту или по случаю какого-нибудь хронического заболевания, возвращались назад в распоряжение начальника области во Владикавказ».

Каким образом шел отбор абреков для зачисления в национальные полки, неизвестно, но за ними устанавливалось особое наблюдение.

В годы первой мировой войны вновь повторился этот патриотический порыв. 10 января 1916 года представители ингушского народа возбудили перед наместником Кавказа Великим князем Николаем Николаевичем ходатайство о разрешении абрекам явиться с повинной с тем, чтобы они были отправлены в действующую армию и могли бы заслужить на поле брани помилование. Непосредственно обратились с такой просьбой и сами абреки Назрановского округа.

Генерал-адъютант Янушкевич одобрительно отнесся к ходатайству и, сочтя возможным удовлетворить его, направил пись¬мо начальнику Терской области Флейшеру, а тот окружному начальнику, в котором говорилось: «На ходатайство ингушской депутации о разрешении абрекам явиться для отправления их в действующую армию и заслужить на поле брани помилование, Великий князь повелел объявить ингушскому народу требова¬ние Его Величества подтвердить верноподданную службу абреков в армии народной клятвой, и кроме того, срочно снестись с командиром ингушского полка для выяснения возможности осуществить эту меру и заручиться уверенностью, что абреки будут поставлены в такие условия, которые не позволят им искать уклонений от боевой службы». Письмо заканчивалось припиской начальника Терской области: «О каждом случае явки абрека с повинной прошу доносить Его Превосходительству». — генерал-губернатор Терского казачьего войска Флейшер.

17 февраля 1917 года начальник Назрановского округа полковник В.Ульянов в спешном порядке направил терскому генерал-губернатору рапорт, в котором просил его, «ввиду последовавшего разрешения наместника о возможности зачисления абреков, скрывающихся от следствия и суда и приданных к наказанию, а также и бежавшие из Владикавказской областной тюрьмы в число всадников ингушского конного полка» поставить его в известность, «каким порядком явившиеся абреки будут отправлены в ингушский полк с лошадьми, т.е. конными или пешими, и если конными, то за чей счет будут приобретены для них лошади и обмундирование».

Во главе ингушского полка стоял полковник Мерчуле. На требование Его Величества «заручиться уверенностью, что абреки... не будут искать уклонений от боевой службы», он ответил Флейшеру, что «в качестве командира полка достаточною властью, чтобы поставить абреков в условие невозможности уклонения от боевой службы, я не обладаю». Но полагал, что «такой мерой могло быть сформирование из абреков особого разведывательного отряда», подчиненного ему «на условиях положения о дисциплинарных батальонах с подчинением для командования этим отрядом особого по моему выбору офицера».

В марте 1916 года из Назрановского округа в войсковой штаб Терского казачьего войска поступил рапорт от заместителя окружного начальника, что согласно требованию, переданному по телефону, он уведомляет, что подлежащих отправке в действующую армию нижних чинов из числа явившихся добровольно абреков, состоят 78 человек при одном офицере, а при них 78 лошадей с седлами.

Не прошло и недели, как в войсковой штаб Флейшеру последовал новый рапорт с сообщением о том, что кроме 78 абреков, поименованных в списке за 5 марта, добровольно явились для поступления на военную службу еще четыре абрека. После поименного перечисления их, начальник Назрановского округа полковник Ульянов просил присоединить их к первым и назначить в помощь сопровождающему их офицеру Терской охранной стражи капитану Шадиеву урядника той же стражи Филиппа Селифонова.

17 марта в полночь со станции Назрань под командой Шадиева отправились в распоряжение командира полка 92 абрека. А 14 апреля из Соболевки во Владикавказ от командира сводного запасного конного полка полковника Хаджи-Мурата поступила телеграмма, что «команда абреков, направленная дивизией сюда ведет себя отлично, ревностно обучаясь строю».394 Неприхотливые во всем вследствие долгих лет скитаний в условиях жестких преследований абреки должны были стать неплохими воинами. Тем более, когда на кон ста¬вится всеобщее прощение.

Помилованные абреки были зачислены также в Кавказскую Туземную конную дивизию, названную в народе «Дикой дивизией». Она была сформирована в сентябре 1914 года из добровольцев-горцев Северного Кавказа и участвовали в Первой мировой войне.

Ю.В. Хоруев. Абреки на Кавказе.