Кто он - абрек или наиб Атабай?

 Атабай, называемый также часто Атабай-муллой (по своей первоначальной профессии) — не менее известный, чем Батуко, хотя, по-видимому, и менее талантливый в военном отношении и менее ценившийся имамом в административном и политическом отношениях наиб Шамиля. О нем имеются многочисленные разрозненные упоминания с 1844 по 1851 г. включительно [впервые называется в августе 1844г., см. Кавк. сборн. (т.VII, 1883, стр. 286—290) и Акты (т. IX, Тифлис, 1884, стр. 886)].

По сведениям Берже (1. с., стр. 112), он явился, в качестве одного из наибов М. Чечни, преемником умершего наиба Исса в 1845 г. Формальное утверждение Атабая наибом М. Чечни, с обширными полномочиями, было произведено Шамилем на съезде всех наибов и старшин Чечни в сел. Шали 12 октября 1845 г. (ibid., т. VI, 1882, стр. 426). Атабай был активным участником смелого, но неудачного движения на Кабарду, предпринятого Шамилем в апреле 1846 г. (ibid., т. XVI, 1895, стр. 331—335; т. IV, 1879, стр. 20; Акты, т. X, стр.580), и проявил себя крайне неудачно 15 сентября 1851 г. в районе крепости Грозной преждевременным отступлением, погубив смелое предприятие своих товарищей, наибов Талгика и Гяхо [ср. Л. П. Николаи в “Кавказе”, 1872, № 101).

До августа 1846 г. Атабай состоял наибом Гехинского округа М. Чечни; 22 числа этого месяца его сменил на посту гехинского наиба более ценившийся Шамилем кабардинец, князь Магомет мирза Анзоров, бежавший незадолго перед тем из Кабарды (Кавк. сборн., т. XI, стр. 303) и убитый впоследствии, 19 июня 1851 г. (ibid., т. XIX, 1898, стр. 32; Акты, т. X (стр. 514)].

Атабай был лишь перемещен, сохранив звание и оставаясь наибом в последующие годы, наряду с Анзоровым [ср. упоминание его одновременно с этим последним в “Кавказском сборнике” (т. XII, 1888, стр. 410)].

Точное наименование наибства, ему подчиненного, остается невыясненным, (В числе аулов, ему подчиненных, находились два аула Харсаной, располагавшиеся в 50-х годах в бассейне верхнего течения р. Урус-Мартан (ср. ниже, стр. 82)). однако, судя по картам пятиверстного масштаба старой редакции (конца 70-х — начала 80-х годов), он жил в районе верховьев р. (Урус) Мартан (здесь указываются “развалины аула Атабай”, верстах в 10, считая по воздушной линии, на запад от Шатоя, область обитания общества Пшхой rsp. Пшехо); кстати заметим, что предшественник Атабая, наиб Исса, управлял с 1845 г. жителями сел. Урус Мартан, “перешедшими в леса на левый берег верхнего Мартана”, по сведениям Ржевуского (Кавк. сборн., т. VI, стр. 403). (Наименование “развалины аула Атабая” допускает, наряду с предлагаемым в тексте, иное толкование: имя “Атабай” носил также известный по событиям 1860— 1861 гг. “абрек”, один из руководителей движения “зикристов”, сдавшийся 14 декабря 1861 г. командующему войсками Святополк-Мирскому.

О зикристах ср. спец. статью А. Ипполитова в “Сборнике сведений о кавказских горцах” (вып. II, Тифлис,1869): “Учение “Зикр” и его последователи в Чечне и Аргунском округе” (здесь Атабай упомянут на стр. 19, прим. 2). Но не одно ли лицо “наиб Атабай” и “абрек Атабай”?).

В 1848 г., с 10 по 25 августа, Атабай пробыл, в качестве добровольного беглеца от Шамиля, в русском лагере Урус Мартан. К., автор мемуаров о левом фланге Кавказской линии в 1848 г., так описывает это событие: “Перед рассветом 10 августа к нам на Урус Мартан выселился бежавший от Шамиля один из наибов Малой Чечни — Атабай. Это был человек средних лет, небольшого роста, плотный, коренастый, широкоплечий, с красивым, но угрюмым лицом. Он ходил всегда в белой черкеске, в белом башлыке и в черной папахе с белой верхушкой. На груди, на серебряной цепочке, висел дорожный компас в серебряной оправе и красовались две треугольные серебряные медали с арабскими надписями. [49]

Обе медали или, правильнее, оба знака отличия были совершенно одинаковы; не одинаковы были только надписи на них; на первой значилось: “Герой, опытный в боях и, как лев, бросающийся на неприятеля”; надпись второго знака отличия, если только истинный смысл ее не искажен в переводе, вызывает на размышления: “Только тот может назваться храбрым, кто не думает о последствиях “ (Ср. с этим сведения Берже (1. с., стр. 114—115), где перевод гласит: “Кто думает о последствиях — в том нет храбрости”).

“Что заставило его покинуть родной аул и поселиться в русском лагере, под выстрелами своей же, т. е. чеченской, артиллерии, — также никто не знал, но предполагали, что или несогласия, возникшие между местными и пришлыми тавлинскими наибами, или опала, которую он навлек на себя своими притеснениями и поборами. . . Ровно через две недели, 25 августа, Атабай так же таинственно скрылся из лагеря, как и появился в нем. Четырнадцатидневное пребывание Атабая на Урус Мартане повергло всех в крайнее недоумение. . . Все, что мы могли узнать относительно него от лазутчиков, заключалось в том, что Атабай перед выселением своим на Урус Мартан куда-то отлучился; при этом лазутчики прибавляли, что если на Атабая и возложена была Шамилем какая-либо разведочная миссия, то лучшего выбора имам сделать не мог, потому что наиб был человек скрытный и бесстрашный”

(Кавк. сборн., т. XI, 1887, стр. 315 сл.).