Абрек Канамат

 …Тяжелые условия жизни, невыносимый гнет со стороны местных феодалов и царских чиновников, социальная несправедливость породили в горах Кавказа то явление, которое в народе называют абречеством. Не вынося унижений и издевательств, храбрые и сильные люди покидали свои очаги, уходили в леса, не видя и не находя другого пути борьбы со своими мучителями.

Это были благородные мстители. Их не надо путать с обыкновенными разбойниками и грабителями. Абречество - явление социальное. Абреки были заступниками бедных и грозой богачей, князей и чиновников. Царские власти вели с абречеством беспощадную борьбу: кого удавалось поймать, посылали в Сибирь на каторгу. Самым известным абреком в горах был чеченец Зелимхан. Известен и карачаевец Канамат. О них горцы пели прекрасные песни, которые дошли и до нас.

... Абреки были людьми свободы, борцами за нее. Горцы Кавказа, у которых всеми способами старались отнять свободу, не могли не отдавать лучшие порывы души свободным и отважным рыцарям гор. Об этом поется в карачаево-балкарской "Песне о Канамате".

Благородный и храбрый защитник бедных Канамат с несколькими товарищами семь лет находился в Черном, как сказано в песне, лесу, "ночью выл волком, а днем лаял собакой". Канамата с друзьями выдал властям один его старый знакомый, и все они были убиты в отчаянной схватке с отрядом, окружившим их. Песня о них трагична и мужественна. Ее поэтическую мощь едва ли можно передать в переводе на другой язык. Поэзия подлинной жизнью живет только на том языке, на котором она создается. А потому и песню о Канамате очень трудно перевести, каким бы замечательным поэтом, каким бы крупным мастером ни являлся переводчик. Запись "Песни о Канамате", по которой осуществлен перевод на русский язык, во многом не совпадает с тем замечательным вариантом, который запомнился мне с мальчишеских лет, когда мне посчастливилось слушать лучших народных певцов-сказителей, давно ушедших из жизни. Я не могу не процитировать то место, где один из товарищей Канамата Касбот рассказывает сон по дороге в аул, не ведая, что знакомый аульчанин предаст и погубит их. Вот их разговор в том виде, как его исполняли крупнейшие исполнители фольклора:

- Ой, Канамат, я хотел бы рассказать
Тебе один сон,
Если ты не станешь меня ругать.
Расскажи, Касбот, расскажи,
Зачем я стану тебя ругать?
Ой, Канамат, двор людей, куда мы идем,
Был залит красной кровью,
А сокол, похожий на тебя,
Лежал мертвым в том дворе.
Такой сон мне приснился этой ночью.
- Ой, негодный Касбот, ты, кажется, струсил,
Сновиденья - это отбросы сна,
А тот, кто верит им,- негодный из людей!
Если бы вдруг я
Горе излил,
Если бы на луг я
Слезу обронил, Знаю, печаль моя землю сожгла бы
И на равнине трава не росла бы.
Если бы в песне
Я горе излил,
В реку бы если Слезу обронил,
То от соленой слезы и от горя
Сразу река превратилась бы в море.
Там, где скитаюсь я,
Нету еды, Там, где скрываюсь я,
Нету воды. Я пробавляюсь дубовой листвою,
Пью-напиваюсь росою скупою.

Мы ведем речь, повторяю, о народных мстителях, о заступниках бедных и обездоленных. Мы имеем в виду тех, "кто на князей точил кинжал", как сказано в песне о Канамате. Справедливость, свобода, мужество и бесстрашие - вот что являлось религией настоящих абреков. Сила народных песен, их огромное значение заключается еще и в том, что в них отражены все стороны жизни народа, они остаются правдивейшим выражением человеческой души, всех ее переживаний. Горцам Кавказа в течение многих веков приходилось отстаивать свою землю, родные очаги и жизнь детей от посягательства бесчисленных захватчиков.

Кайсын Кулиев «Песни горцев» ( Из книги К. Кулиева "Поэт всегда с людьми". М.1986.)