В эпоху Чермена все «абреки» были разбойниками.

 Наиболее интересные и точные описания и объяснения феномена абречества относятся к третьей четверти XIX в. — времени интенсивного изучения Кавказа русской наукой, периоду зарождения осетинской национальной историографии. Тогда суть проблемы была еще ясна и почти свободна от поздних искажений.

Вот объяснение В. Б. Пфафа: «Абреком называется всякий исключенный из среды патриархального общества.

Эти изгнанники делались совершенно беззащитными и бесправными: всякий мог их безнаказанно убивать, поэтому жизнь абрека заранее была предопределена: он должен был сделаться разбойником». Далее В. Б. Пфаф указывает на причины, вызывающие уход в абреки: «В среде семейств случалось много неправды, вследствие чего попечительство старших делалось, для младших членов семейств, невыносимым бременем. Обиженные и угнетенные сначала сопротивлялись, а потом открыто оказывались от повиновения старшим и аульному сборищу (Ныхас, по-осетински). Неизбежным последствием подобного отказа было изгнание» (85, с. 25—27).

А. А. Гассиев пишет, что подвергшийся преследованиям или несправедливым обвинениям горец «бежит к немирному обществу или народу. Удалившись от своего аула и народа, он составляет шайку и начинает служить или проводником или большею частью и проводником и главою шайки. Какая задача у абрека? Нападать, беспокоить, держать в страхе, мстить! Кому? Главным образом тем, кто были причиной его абречества, и тем, с которыми общество, к которому он удалился, находится во враждебных отношениях» (80, с. 190).

Нетрудно видеть, что абрек-разбойник это отщепенец и изгой, порвавший узы родства, все общественные связи. Уход в абреки предполагал отказ от норм, принятых в покидаемом обществе. Человек, ставший абреком, должен был усвоить тип поведения, противоположный нормальному. Таким образом, абреки — это социальная группа, для которой характерно антиповедение. Между прочим, антиповедение приписывается разбойникам во многих культурно-исторических традициях, в частности — в западноевропейской и восточнославянской. «Несомненно, и сами разбойники находились в кругу тех же представлении, и их образ действий может представлять собой вполне осознанное и нарочитое антиповедение» (91, с. 334).

Образ жизни абрека противостоит социальным ценностям традиционного осетинского общества, предлагая вместо родственной и общинной солидарности — вражду и месть, вместо социальной гармонии — неблагоустроенность, вместо набегов на чужих — войну со своими («свои» и «чужие» меняются местами). Оппозиционность воплощается даже в географическом размежевании – абрек уходит на чужую территорию и из члена социума превращается в его врага.

ИСТОРИЯ В ОСЕТИНСКОМ ПРЕДАНИИ, Сюжет о Чермене
Р.С. Бзаров (Владикавказ, “Ир”, 1993) [Стр. 77 - 79]